Минута, другая – и вот он, весь в царапинах, со свежими рубцами на голой груди, руках, животе, в одних старых штанах, босой кинулся Янгу навстречу, и они крепко обнялись.

– Ты с неба свалился? Я только-только подумал…

– Не с неба – с крыши! – рот Абдуллы на худом лице растянулся в улыбке до ушей. – Оттуда, сверху, так удобно наблюдать за всеми! Там и спать можно, только бы под бок чего подстелить.

– Как это тебе удалось? На Рай как попал?

– Упросился на грузовоз… Всю дорогу машину драил в трюме, а на пристани помогал разгружаться. Не очень-то за так привезут.

– Родича бросил, значит.

– Он меня бросил – фьюить! – Абдулла крутнул указательным пальцем, будто хотел просверлить небо. – Лег спать и не проснулся… А меня на другой день после похорон за шкирку и на улицу… Нового лифтера взяли и каморку дядину под лестницей отдали ему. Теперь я вольный как ветер, хоть в пираты нанимайся.

– Не надо в пираты… Видел я их – бах-бах, – и нет человека. На моих глазах одного матроса убили, а женщину ранили. Грабили нас, когда плыли на Рай.

– Ну-у?!

– Вот тебе и ну… Расскажу потом.

– А я видел твоего брата и еще двоих с ним. Вон там заходили в море, с желтыми баллонами… Сами черные, в масках – бр-р-р, как марсиане. Я ждал, пока вылезут, чтоб о тебе расспросить.

– А тут и я сам.

– А тут и ты! Да еще с собакой… Такую я уже где-то видел.

– Помнишь ту итальянку? Что попросила поднести собачку?

– Ну.

– Так вот с того времени и забавляюсь с Тото. Итальянку Терезой зовут… Ой – слушай! Я же могу тебя сосватать на свое место! Я ведь в дельфинарии работаю, у меня работы – во! – чиркнул Янг большим пальцем под подбородком.

– Не гожусь я в собачьи пастухи. Да я сразу продам его туристам.

– Абдуллок! Абдуллячка! Ты же не знаешь, что это такое – за пастуха. Будешь жить в первоклассном отеле, в одном номере с нею и собакой. Жратвы – от пуза, и чего только душа пожелает! А работы – всего только собачку прогуливать и кое-когда прислуживать донне Терезе.

– Рай на Рае?

– Ну!

– Так чего же сам отказываешься?

– Сказано – в дельфинарии я! Может быть, на постоянную даже взяли. А с Тото мне надо развязаться, а то он мешает. Соглашайся, а?

– Гм…

– Ты не гмыкай, господин нашелся! Лучше и не придумаешь. Будешь как сыр в масле кататься, а там – что будет, то будет.

– Гм…

– А, чтоб тебе… Абдурак ты, а не Абдулла. Вот дождемся Раджа, поможем ему костюмы и акваланги в порядок привести, и я тебя поведу. Возьмет донна! С моей рекомендацией – возьмет!

– А тебя кто рекомендовал ей?

– Никто. Сама нашла меня. Я ей понравился. Честность на моем лице прочитала. Ясно? А у тебя на лице…

– Ну-ну…

– Ты жуликоватый хлопец… – смягчил Янг свое определение. – У тебя в каждом глазу по чертенку прыгает, так и жди, что номер какой выкинешь.

– Хо-хо!

– Абдурахманчик, мне столько всего надо тебе рассказать!

– Вон… вылезают уже!

Ребята наперегонки бросились к берегу.

…Утомленный Радж сидел на скамейке, обсыхал после душа. Рядом был вскинут на спинку скамьи вывернутый наизнанку гидрокостюм. Янг и Абдулла плескались в душе, мылись сами и обмывали изнутри, прополаскивали еще два гидрокостюма. Но больше, как видно, баловались и брызгались, потому что умирали от визга и смеха.

В руке у Раджа был листок, список желающих сделать подводную прогулку. Против каждой фамилии стоял номер костюма, рост. Двое первых уже отплавали. Третий и четвертый сейчас придут.

Третьим в списке стоял Пуол…

Глава пятая

У Пуола было такое душевное состояние… Нет, не приподнятое, скорее всего его жгло злое, дьявольское вдохновение. До сих пор все как-то обходилось. В разные переплеты попадал, был даже на волосок от смерти – выпутался. И в руках полиции дважды побывал – «х-хе!» – вывернулся!

Выпустили его из райской полиции только на другой день. Шел по улицам медленно, нога за ногу, пока снова не оказался на площади с фонтаном. В голове было пусто, никак не мог придумать, что делать дальше, как приступиться к Раджу. Остановился возле сборного щита-рекламы, вернее, трех щитов, составлявших треугольник. На всех трех щитах висели одинаковые плакаты. Через десять дней морской праздник, выборы «мисс Рай». И портрет прошлогодней «мисс Рай». Голова – фотоснимок, а туловище пририсовано художником, будто сидит она кокетливо боком на дельфине, а тот мчится в брызгах воды. Чудо-дева «мисс Рай» показывает в улыбке все тридцать два зуба, таращится прямо в глаза тому, кто ее разглядывает, и помахивает ручкой.

«Бетель, бетель! Кому бетель? Лучшего бетеля не найдете на всем архипелаге!» – останавливается возле плаката какой-то раньше времени постаревший невысокенький лоточник-коробейник. На нем жесткий, точно из железа, фартук – от самых подмышек и чуть ли не до земли. Не фартук, а витрина и лоток одновременно, на нем нашиты сотни треугольных карманчиков рядами, из каждого карманчика торчит черенок листика. Свернут листок бетеля мудрено, как цигарка, в нем есть все компоненты – зерно ореховой пальмы, кусочек негашеной извести, а хвостик проткнут так, что будто скрепляет весь сверточек, – бери за хвостик и в рот. «Попробуй, молодой человек! Ты такого еще никогда не пробовал! – пристал к нему продавец и шепнул: – Всего два доллара!» Судя по такой большой цене, в жвачку было что-то добавлено, не порошок ли героина. Пока Пуол искал в карманах монеты, чтоб набрать нужную сумму мелочью, тот бормотнул сквозь зубы: «Привет от Чжана… Интересуется успехами… Срок продлевается еще на двое суток, кончатся эти двое суток в двадцать часов. Не сделаешь что надо – смерть… Бетель! Кому бетель! Пожуешь – и рая не надо!»

Пуол отошел от него, чувствуя, как от страха дрожат руки, а в животе стало дурно. Контроль, оказывается, есть, про Пуола не забыли. Будь проклят тот день, когда он ступил на стежку этих гангстеров! Будь они все прокляты!

Сунул в рот листок бетеля, начал жевать. Рот заполнила шипучая розовая слюна, ощущался и тошнотный привкус, как от той цигарки, что курил в подвале, затошнило, хотелось вырвать – выплюнул жвачку под пальму…

Слонялся целый день, живот подвело с голодухи, но почему-то едва вспоминал про еду, во рту становилось нехорошо и тошнило. Уже вечером в каком-то выносном кафе подсел на улице за столик. Прикрываясь забытою кем-то газетой «Фридом», подчистил с тарелок все недоеденное, ненавидя себя за такое унижение. Решил: заберется в дельфинарий, проверит резиденцию Судира – дрессировщика. Не найдется ли у него тенниска с такой же меткой – «R.S.»? От результатов проверки будет зависеть дальнейший ход событий.

И забрался – далеко за полночь, дверь открыл согнутой проволокой. Тенниску нашел, только никакой метки не обнаружил. Посвечивал себе украдкой каким-то тяжелым, должно быть подводным, электрическим фонарем. Чтобы не было видно света из окна, почти залезал под диван. «Нет тех букв…» И стало легче, но и тревожнее: будто приблизился к роковой черте. Сгреб со стола магнитофон, тяжелый, стационарный, завернул в простыню, закинул за спину. Хотел взять несколько пластмассовых дельфинчиков на граненых подставках и усмехнулся! Кому нужны эти цацки!

Прихватил еще только фонарь – и ходу.

Назад пробирался тем же путем – через забор.

Днем, когда вокруг фонтана забурлил «блэк мэкит» – черный рынок, магнитофон загнал какому-то перекупщику. Правда, дешево, за пятьдесят долларов – лишь бы избавиться от этой игрушки. У него же выменял на фонарь кинжал. Конечно, не такой шикарный, как у Раджа, но острый. Это уже оружие, а с оружием он все же смелее…

На пристани в примитивной харчевне снова наелся от пуза. До пятнадцати часов спал под кустом в сквере возле «Кракена». А потом пошел в дельфинарий покупать билет на подводную прогулку.

– Никто из вас не болен? Кашля, насморка нет? – задал Радж дежурные вопросы. – Ну, хорошо… – он придирчиво начал оглядывать экипировку Пуола и четвертого экскурсанта, некоего Грехема из американского штата Калифорния. Хорошо ли прилажены на спине баллоны аквалангов, туго ли застегнуты поясные и брассовые ремни, не будут ли сковывать маневра, хорошо ли прилажены пояса с грузилами, показывают ли манометры 150 атмосфер давления в баллонах, открыты ли запорные вентили и завинчены ли вентили резерва? Пловцы-новички стояли у самой воды, волны прибоя, пенясь, набегали на ласты. Янгу и Абдулле, который держал на коленях Тото, экскурсанты были видны сзади и немного сбоку. Радж стоял дальше, по икры в воде, и казался на целую голову ниже Пуола и на две – Грехема. Удивительно спокойное было у Раджа лицо.